The Avengers vs The Strangers

Opening intros and themes for The Avengers and The New Avengers between 1961 and 1978:

 

Еще один двойной. И "Бакстонская минеральная" из тяжелой бутылки с брызгами капель по синей надписи под зеленым разлетом треугольника на этикетке. Сначала пить, потом думать. Только приступив ко второй чашке кофе, я поняла, что в кафе играет музыка. Древний мотивчик из «Мстителей» Джонни Дэнкуорта, в прошлом году пожалованного в рыцари. Еще минута – и мелодия прочно застряла бы у меня в голове. Необходим воздух. Оставив на столе купюру, я пулей вылетела из небольшого зала. Может быть, Смит был гомофобом, и борцы за политкорректность стерли всю информацию о нем? Или, например, он осужден за разложение студентов и поэтому не значится в архивных списках? Я рассмеялась, выходя из кафе. Смит должен был умереть задолго до того как политкорректность появилась на свет.

City at Night

That's how Mark's city should look like:

Actually it's a photograph of Kaerntnerstrasse, Vienna, taken in 1960s

 

Via Vintage Vienna, on Facebook

Dinner At Rules

Rules, the oldest London restaurant, is a location for two important episodes (or one episode happening in two different worlds)

... мы двинулись к выходу. Тут отец замешкался в проходе, а я, обернувшись, поймала на себе взгляд внимательных, умных и таких взрослых серых глаз. Их обладатель удивленно изучал меня сквозь стекла. Казалось, мой вид поражал его. Изумление, непередаваемая боль и что-то до странности знакомое и родное сквозило в его взгляде. Он сидел за столиком в нише у зеркала, лицом ко мне с шатенкой, тяжелые волосы которой, подобранные в нетугой пучок, спускались к плечам. Этот взгляд пронзал насквозь. Я набрала воздух в легкие и задержала дыхание, как учила на уроках мисс Сильверхилл. Кажется, мне тогда удалось сдержать дрожь. Я знала этого человека. Знала давно и хорошо. Но убей меня Бог, если тогда я могла сказать, кто это.

Photo by SteveWhite2008, on Flickr

You're the Top

In London, Dora takes Mark to the theatre. They watch Anything Goes (original 1934 libretto).

Дора ошиблась – мюзикл мне не понравился. Актеры старались, оркестр играл прекрасно, декорация была выше всяческих похвал – одна лишь идея усадить музыкантов в рубку океанского лайнера чего стоила, вдобавок эта рубка поворачивалась вокруг своей оси! И все же музыка, за исключением пары-тройки всемирно известных мелодий, была на редкость невыразительной, а либретто – слишком похожим сразу на все рассказы П. Г. Вудхауза, которого я давно перестал читать.
Оставалось утешаться тем, что я смотрю и слушаю любовно отреставрированный памятник давно ушедшим временам. Той эпохе, когда лайнер, шедший через Атлантику на запад, вез с собой мечту об успехе, о славе, как минимум – о сказочно богатой невесте. Эпохе целлулоидных кумиров, пророков на час, удачливых шарлатанов. «Оригинальное либретто 1934 года», – было написано в программке. Чересчур оригинальное для наших времен: актеры вряд ли понимают хотя бы половину того, о чем им приходится петь. Ну разве что:
Ты Муссолини,
Ты миссис Суини,
Ты камамбер!
Муссолини умер, но миссис Суини жива и пишет мемуары, а камамбер переживет память о них обоих.
Ты голландский мастер,
Ты миссис Астор,
Ты «Пепсодент»!

One More Cup of Coffee

You can miss your lover. You can miss your coffee. You can miss both.

And... you can look for a substitute.

Я больше не могла пить такой кофе. За три года я привыкла к другому, иначе смолотому, иначе сваренному, с иным ароматом. Привыкла думать, будто он помогает мне думать – каким бы масляным маслом это ни звучало. Что-то отдаленно похожее на тот подают в "Кафе Неро", я как-то пережидала там дождь в своих беспредметных шатаниях по городу в попытке прожить очередной день без Него.

Caffè Nero, Spring Gardens, Buxton. Photo by Happy Accidents Inc., on Flickr

Michael Caine in Blue

Under the Dome, Michael Caine's head is a machine-generated 3D image used as "face" and "voice" of a deciphering device.

На узкой койке лежал седой человек, обнаженный по пояс. На его голове был обруч, от которого тянулись провода к плоской металлической панели. Панель служила постаментом для большого стеклянного цилиндра, заполненного вязким белым дымом. Шланги, подключенные к цилиндру, уходили в пол. Картину дополняла стойка с приборами. У стойки дежурили двое молодых людей в белых халатах. Один подошел к нам.
– Доктор Панин! Мы как раз собирались начать. Хотите включить Майкла?
– Если вы настаиваете, с удовольствием.
– Прошу вас!
Панин подошел к панели, нажал на плоский переключатель. Дым в цилиндре начал светиться, в нем появилось синее пятно, которое увеличилось, несколько раз обернулось вокруг своей оси, меняя очертания – и превратилось в трехмерное изображение человеческой головы. Очень знакомой головы... Ну конечно, это же Майкл Кейн! И из невидимых динамиков зазвучал голос Кейна:
– 11 ноября 1943 года – помню точно, потому что это был День Перемирия, его почти нигде не отмечали в том году – я явился на призывной пункт...
С седым человеком при этом не происходило ничего странного. Его грудная клетка поднималась и опускалась так же монотонно, как и до включения, руки не дергались, ни один мускул на лице не дрогнул.
– Достаточно, мистер Тома. Пора в наш маленький ресторан. Спасибо, коллеги!