Gostorg building, Myasnitskaya st.
Architect: B.M. Velikovsky & others
Выбрав столик в дальнем конце зала, у окна, мы расположились друг напротив друга. Встретивший нас молодой венгр любезно развернул перед Марком карту вин, а мне предложил десертное меню.Image: wedgeworld.com
– Ева. Как ты отнесешься к бокалу мадьярского? Или заказать твой обычный "Штро"? – неуверенно-примирительным тоном поинтересовался Марк.
Автомобиль Ковача стоял на почтительном удалении от подъезда – серый фургон "Шкода", новый, но неприметный. На таких машинах обычно разъезжают техники по ремонту телеприемников. Я снял куртку – в кабине наверняка будет жарче, чем на улице. Так и оказалось.Images: skoda-auto (1, 2), manson (3)
Wir sind das Bauvolk der kommenden Welt,
wir sind der Sämann, die Saat und das Feld.
Wir sind die Schnitter der kommenden Mahd,
wir sind die Zukunft und wir sind die Tat.
So flieg, du flammende, du rote Fahne,
voran dem Wege, den wir ziehn.
Wir sind der Zukunft getreue Kämpfer,
wir sind die Arbeiter von Wien.
... заглянем в Национальную портретную галерею. Посмотрим на предков. Там и Чарльз Монтегю кисти сэра Годфри Неллера, и чудесная карикатура на прадеда Линдли за подписью Пауиса Эванса и прочие славные Халифаксы.
... отъезд не был столь уж внезапным. До того как сэр Невилл сказал: "Я вылетаю в Лондон, я обязан посоветоваться с королем", он сорок минут совещался с лордом Халифаксом. При закрытых дверях, без протокола, в присутствии двух секретарей.
Мы простились возле ее синего "Ягуара". Я помню, как она мучительно выбирала эту модель – самую маленькую, но «со спортивным характером», как скрупулезно подсчитывала, хватит ли ее сбережений, как долго определялась с цветом. Как сетовала на то, что неумолимые требования безопасности убрали с капота фигурку хищника. А было бы так славно каждое утро натирать тряпочкой своего металлического зверя… Мы простились быстро и как-то скомканно. Дора казенным голосом пожелала мне удачи, а потом, не сдержавшись, обняла меня на глазах у изумленной охраны, явно не привыкшей к таким излияниям чувств.
«Да хранит тебя бог», – и красные габариты оставили меня в изумлении. По гравийной дорожке вслед отъезжающей машине неслась легкая дымка. Дора жала на газ.
"Хамбер" остановился под знаком: "Только для правительственного транспорта". Над тротуаром вздымалась каменная громада с колоннами. – Это Сомерсет-хаус. Историческая постройка. Когда-то здесь помещались и Адмиралтейство, и Королевское общество, и Лондонский университет. Работать в этом здании – большая честь, – сообщила Дора без тени иронии. И пригласила меня проследовать за ней в неприметный боковой подъезд.
Тут бы и заснуть, но нет – из приемника полилась песня Далиды, та самая, которая звучала в якобы французском ресторанчике на Крите. Вокруг Евы кружили бабочки, я пытался поймать их хоровод в видоискатель, официант стоял с меню наизготовку, не решаясь мне мешать... После третьего щелчка затвора я услышал: "Эффект бабочки". Слова были сказаны с грустью – и показались такими же естественным, как средиземноморский воздух. Сегодня бы я спросил, что это за эффект – неужели только кружение бабочек вокруг любимых пепельных волос в осенний день, или что-то другое, чего мне понять не дано?